Автор: ren aka Primmi
Бета: Франэ~
Фандом: Infinite & Korean Model
Пейринг/Персонажи: Сухёк/Сонджон, группа Infinite мимопробегом
Рейтинг: пока черт его знает
Жанр: я еще не определилась
Посвящение: себе что ли посвятить... хочу так!
Статус: в процессе
Предупреждение: кроссовер, довольно внезапный даже для меня. Но стоит ли себя держать в рамках?
пусть повисит, пока адекватное что-нибудь не сделаю
Часть 1Он тонкий, изящный и курит так, словно сигареты - не смерть в первой инстанции, а божественный дар.
Сонджон облизывает губы и смотрит завороженно. В его мире, конечно, встречались и отъявленные подонки, и парни, от одного взгляда на которых голову сносило, но ни один из них не был таким...таким ярким и одновременно серым, живым и прогнившим из самого своего сердца, грациозным, как кошка, и обладающим черной волчьей душой.
- Привет. - Сухёк здоровается первым; он знает, что Сонджон стоит здесь уже добрых минут 10, у него во взгляде восхищение спутано с испугом, и впервые Сухёку интересно наблюдать за реакцией на себя, вообще за реакцией и за самим человеком. Он смотрит внимательно, изучает черты лица, движения, и отмечает про себя каждую мелочь, так что Сонджону вдруг кажется, что его сканируют.
- Здравствуй... те... - он вдруг переходит на вежливый тон, на что Сухёк смеется и зовет присесть на соседнее кресло.
- Ну ты еще перейди на вежливые приставки и будем друг другу кланяться. - выдает Сухёк и прикрывает глаза так, что сердце у Сонджона ухает в пустоту. Красивый.
- Простите... прости... черт! - Сонджон бьет себя ладошкой по лбу и чувствует, как стремительно нагревается кожа, и 100% краснеет же, хотя вряд ли это можно разглядеть под макияжем. - Я Ли Сонджон.
- Да уж известно! - смех у Сухёка звонкий и чистый, что совсем не ассоциируется с этим человеком, и Сонджон удивленно приглядывается. Сквозь пелену пафоса и масок в этом человеке угадывается обычный парень, которому опостылела его жизнь и который запросто прожигает ее самыми разнообразными способами. Сонджон завидует его свободе. - Будешь?
Он протягивает сигарету, но Сонджон лишь отрицательно мотает головой и отодвигается, словно от заразы. Сухёк кивает, ему не нужно ничего объяснять. И Сонджон, чувствуя, как угасает интерес в глазах напротив, вдруг тянется за чужой рукой с сигаретой и случайно касается кожи. От простого прикосновения что-то в глубине души взрывается, и обломки летят в пустоту, причиняя боль и ужас. И Сонджон вскакивает со своего места, не готовый к апокалипсису своей души. Сухёк поднимается следом и обнимает со спины так, что Сонджону весь мир кажется каким-то нереальным сном.
- Life starts now... - наклоняется так низко, что дыхание щекочет шею. Сонджона передергивает от горячего и сухого шепота, и он чувствует, как подкашиваются колени. Он не должен был приходить... не должен был давать волю своим фантазиям... не должен был.
Сухёк разворачивает его лицом к себе и целует сразу глубоко и страстно, не давая ни секунды на раздумья и запрещая себе сопротивляться. И Сонджону не остается ничего, кроме как сжимать рубашку на его плечах в кулаки и стараться быть лучше, ярче, страстнее. Сухёк смеется ему в губы, когда Сонджон пытается перехватить инициативу, и в голове Сонджона что-то переключается. Он отодвигается как можно дальше, но руки у Сухёка сильные, он держит слишком уж крепко.
- Что? - выдает Сонджон, чувствуя себя рядом с этим парнем совсем маленьким и неопытным, чувствуя, как смущение заливает щеки и блеском отдается в глазах.
Улыбка у Сухёка не безумная даже - сладкая и искренняя, словно конфета для малыша. Он оставляет на губах Сонджона невесомый поцелуй и, касаясь губами уха, шепчет то, что когда-то давно хотел бы слышать сам.
- Что же ты творишь со мной? Что ты заставляешь меня делать с собой? Беги! Беги, хороший, пока не стало слишком поздно. - Сонджон не дрожит даже, смотрит испуганно и не двигается с места. Ему впервые говорят подобное, и впервые в жизни не хочется бросать, хочется в омут с головой: в поцелуи, сигаретный дым и чужие сильные руки, и потому он лишь вздыхает и тянется за поцелуем, крепче сжимая в пальцах чужую рубашку.
Сухёк чувствует, как превращается в камень... с каждым поцелуем, с каждым движением Сонджона. Он чувствует боль в глубине сердца и понимает, что сам поманил того сладкой конфетой, забыв предупредить, что вся коробка со сладостями стоит в волчьем логове.
- Не нужно...
- Не смей решать за меня! - Сонджон почти кричит и смотрит уже не потерянно: твердо и решительно. Сухёк улыбается, касаясь пальцами чужих волос, проводя линии по коже, вырисовывая свои собственные узоры.
- Я лишь хочу...
- Тсс... - Сонджон прикладывает палец к его губам и улыбается. - Я знаю...
Второй поцелуй оказывается слаще и нежнее первого, у Сухёка перед глазами плывет картинка и кажется, что в глазах младшего не детская робость уже, а взрослая похоть, но стоит моргнуть - и Сухёк видит перед собой все того же тонкого мальчишку, так похожего на него самого.
Сегодня им не нужны слова. Они оставляют их за дверью и просто сидят напротив, изучая друг друга взглядами, кончиками пальцев, губами. И потому пугаются, когда слова снаружи стайкой взлетают под потолок голосом менеджера, пытающегося найти младшего участника Infinite.
- Мне пора... - Сонджону не хочется произносить этих слов и потому они больше похожи на сорвавшийся шепот, но Сухёк понимает и на прощание сжимает чужую ладошку в своих руках. Когда Сонджон оказывается у дверей, он лишь улыбается и говорит словно с самим собой.
- Я буду смотреть. - и два сердца птицами бьются в клетках ребер так, что, кажется, слышно на мили вокруг.
- Конечно. - уже для себя улыбается Сонджон, выйдя за дверь гримерки и прижимаясь лбом к холодному дереву. Фаза "горю" на самом пике интенсивности.
- Эй... ты где был? - запыхавшийся Мёнсу смотрит на младшего с подозрением, пытается найти в его глазах ответ, но единственное, на что натыкается сканер в его голове - стена неприкрытой ничем радости. Младший неестветсвенно счастлив, что кажется - он наглотался таблеток и находится в наркотическом тумане. Но Сонджон трясет головой и через мгновение становится прежним собой, так что остается только поверить в то, что Мёнсу все привиделось.
- Идем! - Сонджон тянет Мёнсу за руку и тот лишь в последнюю секунду успевает заметить табличку на двери, у которой стоял младший: Ли Сухёк.
- Ты...
- Что? - Сонджон оборачивается и смотрит на Мёнсу внимательно, словно пытаясь отгадать его мысли. Мёнсу тыкает пальцем в дверь и ждет ответов на немые вопросы, искренне надеясь на отрицательный ответ, но за секунду на лице Сонджона мелькает столько эмоций, что сомнения отступают. Он...
- Ты сошел с ума? В какую петлю ты решил голову засунуть? Мы должны сказать менеджеру!
- Мы... ничего... не должны! - твердо произносит Сонджон, и Мёнсу на мгновение теряется.
- Это плохая идея.
- Это не тебе решать!
- Вы совсем с ума сошли! - когда на них налетает Хоя, Мёнсу забывает даже о том, что только что хотел сдать младшего менеджеру, потому что тот хватает обоих за шкирку и тащит к сцене, приговаривая, что запись начнется через минуту. А там уже не до разговоров, и стилисты носятся вокруг, пытаясь поправить растрепанные волосы Сонджона и макияж, негодуя, куда делась вся помада.
Всё выступление для Сонджона смазывается, оставляя в сознании чужой взгляд, от которого не избавиться и который оказалось невозможным найти.
Уже в гримерке лидер смеется и смотрит на младшего почти с восхищением.
- Ты сегодня сам себя превзошел. Еще бы чуть-чуть - и фанатки точно забыли бы, что такое правила приличия. - Сонджон смотрит в зеркало, словно пытаясь найти в себе новые черты, а затем замирает, чувствуя на себе чей-то тяжелый взгляд. Мёнсу смотрит осуждающе и словно пытается вытянуть из головы Сонджона этого непонятного парня, но Сонджон лишь подрывается со своего места, когда видит за спиной Мёнсу промелькнувшего Сухёка и бежит следом, надеясь еще хотя бы на секунду урвать себе его внимание.
- Привет. - он неловко хватает парня за рукав куртки и, когда тот останавливается, буквально врезается в него, на что Сухёк улыбается и гладит Сонджона по волосам.
- Привет. - звучит почти издевательски, и Сонджон корит себя за свою глупость, но гордо отодвигается от Сухёка и смотрит прямо в глаза, надеясь получить ответ на собственный вопрос.
- И... - под взглядом старшего слова в голове путаются и спирает дыхание, но Сонджон заставляет себя выдохнуть и начинает заново. - И что теперь?
- Что? - Сухёка зовут на подиум, и у него явно остались считанные секунды до выхода, но Сонджон медлит и кусает губы, не готовый признать, что, когда он ушел из гримерки, этот не начавшийся роман успел разбиться на миллион кусочков.
- Зачем ты меня поцеловал?
- Давай поговорим потом! - выдыхает Сухёк, чувствуя, что сейчас ему прилетит чем-то тяжелым в спину за то, что он задерживается. - Подожди пару часов. Я заберу тебя из общежития или из гримерки, спортзала, кухни... где ты там будешь в этот момент.
- Обещаешь? - глупо тянет свое Сонджон, снова разрешая себе побыть ребенком.
- Обещаю. - Сухёк касается губами его лба и бежит, запутываясь в непонятном дурацком костюме.
Сонджону нужно пережить часы показа, и он готов каждый час ломать себе пальцы, лишь бы боль перекрывала чувство заторможенности времени.
- Пойдем посмотрим, что там? - Сонёль тянет младшего за руку в сторону зрительного зала, где концертную часть теперь заменили модели и где сегодня должен блистать собственный темный ангел Сонджона. Сможет ли он смотреть, не выдавая собственных чувств?
Часть 2
Сколько часов он приводит себя в порядок, пытаясь заставить себя понять: Сухёк не придет, Сухёк занят своими делами, Сухёк... развлекается? Сколько раз он пытается выкинуть из головы не только поцелуи, но даже взгляды вытравить. Не выходит!
И, словно проклятие, телефонный звонок.
- Слушаю. - Сонджон сонный и потерянный, ему уже не хочется не то что летать - ползать даже. Упасть бы лицом в подушку и задохнуться собственным бессилием.
- Привет. - от голоса по ту сторону трубки сердце делает кульбит и больно бьется о ребра, Сонджон даже закашливается. А еще не верит... собственным ушам не верит. - Эй, ты где там?
- Я тут. - еще один удар по ребрам, так больно, словно до этого сердце не билось и теперь пытается разогнаться до сверхзвуковой за 3 секунды.
- Давай выходи. Я стою на перекрестке, где это, в общем-то, запрещено, и, если ты через пять минут не будешь стоять рядом, на штраф-стоянку увезут меня одного. - он смеется так, словно не было расставания длиной в 4 часа 32 минуты и 47 секунд. Сонджон даже не задает себе вопросов о том, откуда эту цифру знает он.
- Иду. - короткое и емкое. Джинсы, футболка, кеды. Сонджон по привычке смотрится в зеркало и уже летит по лестнице вниз, забывая обо всем на свете.
- Ты лучше девушки. - Сухёк прижимает Сонджона к себе трепетно и нежно, сквозь рубашку чувствуя, как в чужой груди испуганной птицей бьется сердце.
- Я боялся пропустить все веселье. - хмыкает Сонджон и отстраняется, чтобы заглянуть Сухёку в глаза. - И да, я намного лучше девушки.
Звонкий смех ломает ночную тишину, и Сухёк утягивает Сонджона в другую вселенную, легко целуя его веки, скулы, касаясь его губ и, наконец, отпуская самого себя навстречу возможному счастью.
- Я скучал... - Сонджон не чувствует собственного тела, словно в одно мгновение он превратился из человека в какую-то эфемерную субстанцию, способную существовать лишь рядом с этим парнем. - Почему ты не пришел смотреть показ?
К земле словно булыжником придавливает. Сонджон отходит на шаг и опускает взгляд, пытаясь найти в себе силы выговорить вдруг скопившиеся в груди слова.
- Не смог. Ребята собрались поехать домой, и я не мог остаться. - он сам не понимает, почему лжет, но, кажется, Сухёка ответ устраивает, и он просто снова тянет Сонджона к себе.
- Поехали. Хочу развеяться и скинуть напряжение. Сегодняшний день был более чем пресыщен эмоциями. - Сонджон кивает и садится в машину, стараясь даже не задумываться о том, каким образом происходит разгрузка у Сухёка. Ему рассказывали когда-то, но слышать и участвовать самому - две разные вещи, и потому он кусает губы, чтобы не задавать вопросов, чтобы не казаться еще младше и неопытнее.
Машина легко трогается с места, и Сухёк улыбается, то и дело бросая взгляды на Сонджона, а потом просто берет его руку в свои, пытаясь успокоить.
Я не везу тебя на бойню... - хочется сказать ему, но Сухёк и сам не знает, что будет по ту сторону. И потому он просто переплетает пальцы и улыбается Сонджону как можно нежнее.
Машина останавливается в каком-то темном переулке, и Сонджон даже моргает несколько раз, а потом пытается протереть ладонью стекло, но тьма от этого не проясняется, и потому он оборачивается к Сухёку с немым вопросом в глазах.
- Идем. - на мгновение их взгляды встречаются, и это более чем пугает Сонджона. Но он заставляет себя выйти в темноту ночи и дрожит от холодного ветра, чувствуя, словно он совершил глупейшую в своей жизни ошибку. - Все будет хорошо.
Сухёк берет его за руку и приближается, словно собираясь поцеловать, но, остановившись в нескольких сантиметрах от лица, лишь смотрит глубоким, тяжелым взглядом. Сонджону кажется, что сердцу больше некуда падать, но паника нарастает с такой силой, что дрожат губы и из груди не вырывается ни единого звука.
- Тише... - за спиной Сонджона раздается скрежет замка, и через мгновение улицу заливает свет электрических ламп, выхватывая из темноты их фигуры и освещая лицо Сухёка. Он улыбается так нежно и искренне, что губы Сонджона тоже трогает легкая улыбка, и он тянется к Сухёку за поцелуем.
Коридор, по которому они идут, длинный и плохо освещен, а издалека до них доносятся обрывки музыки, взрывы смеха, так что Сонджон устает гадать, что же ждет его впереди, и лишь сильнее сжимает ладошку в чужой руке. Он чувствует себя девушкой на выданье, которую ведут на знакомство с друзьями, и эта ассоциация смешит и пугает одновременно. "Ты лучше девушки!" - звучит в голове, и Сонджон вздыхает. Главное, чтобы с ними не пришлось соревноваться.
В клубе шумно, задымленно и довольно свободно. Человек 20 гостей плюс персонал. Сонджон даже удивленно оглядывается, надеясь найти проход в какой-то еще зал, где будут толпы народу и гремящая музыка, но взгляд то и дело цепляется лишь за огромные зеркала на стенах.
- Это закрытый клуб моего друга. Не столько даже клуб, сколько небольшой квартирник. - смеется Сухёк, а Сонджону остается лишь рассмеяться. Квартирник с официантами в зале, больше похожем на спальную комнату какого-нибудь падишаха, - он тоже хотел бы иметь таких друзей.
Сонджон чувствует, как запахи вокруг дурманят голову, и его уже не тянет задавать вопросы или даже удивляться. Словно в голове выключился какой-то ненужный процесс, освобождая парня от запретов и осторожности.
Он не до конца понимает, что творится вокруг, когда Сухёк тянет его в одно из кресел, забывая о правилах приличия и стыде. Сухёк целует открытую шею, чувствуя, как с каждым поцелуем в глубине души просыпается что-то неведомое. А Сонджон податливый, легкий и словно бы тает в его объятиях, так что Сухёку все кажется нереальным сном. Таких людей не существует.
Сумасшествие вдребезги разбивается хрустальным бокалом, неосторожно смахнутым на пол чьей-то рукой. Сонджон распахивает глаза и тут же соскакивает с колен Сухёка, пытаясь вернуть на место задернутую майку, он становится почти пунцовым и шепчет себе под нос какие-то проклятия, чем вызывает у Сухёка приступ щемящей нежности.
- Что случилось? - он тянет Сонджона за руку к себе, но тот словно бы боится приблизиться, и потому падает в соседнее кресло и прикрывает глаза руками.
- Ничего. Прости, ничего. - ему кажется, что он сумасшедший. Ладно целоваться, ладно поехать не понять куда, но позволить ему на глазах у всех... Да он даже слова правильного вспомнить не может, чтобы объяснить это все. Сонджон пытается дышать глубоко и ровно, но вокруг словно образуется вакуум и легкие рвет на части.
- Эй, малыш. - Сухёк опускается на колени перед креслом Сонджона и чувствует, как в одно мгновение напрягаются все мышцы младшего, превращая того в каменную статую. И он кусает собственные губы, не представляя, как ему действовать в этой ситуации. - Прости...
Сонджон опускает руки от лица и внимательно смотрит на Сухёка, не совсем понимая, за что тот пытается извиняться.
- Я не должен был везти тебя сюда сегодня.
- Нет... - Сонджон вздыхает и наклоняется к Сухёку, перехватывая его ладони и целуя пальцы. - Просто кружит голову от всего этого, от тебя, и я забываю обо всем на свете. И это... это несколько пугает меня. Словно бы я не знаю того парня, которым становлюсь рядом с тобой.
Сухёк вздыхает, начиная улыбаться, и садится на подлокотник кресла, раздумывая над словами Сонджона.
- Может, познакомимся с ним вместе. - его пальцы словно случайно касаются шеи младшего, и того током пробивает от того, насколько холодны чужие руки. А Сухёк лишь смеется, в нем этот мальчишка уже и так разбудил слишком много того, о чем Сухёк предпочел бы и не знать даже.
- Привет! - когда в соседнее кресло бухается какая-то длинноногая девушка, Сухёк словно не специально загораживает Сонджона и поворачивается к ней с ядовито-приторной улыбкой.
- Привет. - Сонджон знал, что Сухёк вряд ли со всеми такой же мягкий и добрый, как с ним, но теперь ему кажется, что рядом сидит совершенно чужой человек: у него в глазах стальной блеск пробивается сквозь черноту взгляда и голос ледяной и горький, словно и не его совсем. Девушка улыбается и заглядывает ему за спину, намереваясь поближе рассмотреть Сонджона. В ее глазах мелькает секундная растерянность, но она лишь хмыкает и тянет младшему руку.
- Чонхва. - у девушки приятный голос, и Сонджон, несколько смущаясь, поднимается в кресле так, чтобы дотянуться до руки и поздороваться. Сухёк похож на застывшую гаргулью, готовую в любую секунду броситься на противника.
- Сонджон.
- Думаю, ты известнее в наших кругах, чем мы в твоих. Правда ведь? - у нее повадки кошки, и это напрягает Сонджона даже больше, чем ее постоянные плотоядные взгляды на Сухёка, тем более, что последний явно не рад видеть такую гостью. Сонджон еще несколько секунд смотрит ей в глаза, а затем улыбается.
- Больше тренировок и ты тоже сможешь не называть свое имя, приходя куда-то. - в ней действительно слишком много от кошки. Чонхва шипит и со смехом отодвигается в кресле. Сонджон секунду сомневается, но чувствует, что просто обязан принять правила этой игры. Именно сейчас... в эту секунду... он разыгрывает не только свою гордость, но и внимание Сухёка. Он обязательно убьет парня за такие проверки на следующий же день, но именно сегодня он просто не может проиграть.
- За знакомство? - официант вырастает словно из-под земли. Сухёк смотрит на Сонджона призывно, он уверен, что это плохая идея, но Чонхва уже раздает бокалы с непонятной зеленой жидкостью, и ничего не остается, как пожать плечами и солнечно улыбнуться. У Сонджона есть поддержка в виде Сухёка, он обязательно справится с этой ситуацией.
часть 3
Когда на улице Сухёк поддерживает за плечи плохо соображающего Сонджона, он даже не знает, кого из двоих ругать: себя за беспечность или этого сумасшедшего за попытку перепить Чонхва. Ему и смешно и одновременно страшно. И сердце, словно испуганная птица.
- Зачем ты?
Сонджону давно не было плохо настолько. Если быть абсолютно честным, то ему вообще никогда не было настолько плохо: мир вокруг кружится с невероятной скоростью, а в желудке ворочается монстр, заставляющий то и дело кривиться и хвататься за рот, чтобы сдержать рвотные порывы. Он делает несколько неуверенных шагов и по стенке сползает на землю. Где-то тут должна быть машина Сухёка, но картинка перед глазами словно бы и не собирается фокусироваться. О том, как он покажется в таком виде в общежитии, Сонджон вообще старается не думать. Его тянут за руки, шепчут что-то на ухо, но сейчас он определенно не способен даже на малейшую концентрацию внимания. Сухёк вздыхает и буквально дергает парня на себя, заставляя подняться, и впихивает его в машину. Сонджон не сопротивляется и только расслабляется, когда чужие руки застегивают ремень безопасности. Щелчок замка кажется ему спасительным, и он проваливается в приятное бессознательное, где со всех сторон словно теплое молоко, и только чей-то голос из ниоткуда.
- Не спи, черт! Да не спи же ты!
Когда Сонджон приходит в себя, за окном уже светло и поют птицы. Он несколько раз моргает, пытаясь сфокусировать взгляд, и замирает, понимая, что это не его комната, не его общежитие и слава богу если город тот же, и потому подскакивает с места и несется к окну, чтобы уверить себя.
- Ты же не думал, что я увезу тебя в другую страну? - Сонджон слышит голос из-за спины и пытается унять сердцебиение. По чести, он и сам не знает, почему он вдруг решил, что за окном может оказать не Сеул.
- Почему я... - он хочет договорить, но воздуха отчаянно не хватает и горло рвет на части от сухости.
- Держи. - Сухёк предусмотрителен, и потому протягивает Сонджону кружку с растворенным в ней лекарством; когда пройдут первые минуты удивления, придут часы головной боли и тошноты. Сонджон выпивает все залпом, не обращая внимания на горечь.
- Сколько времени? Черт, почему я не у себя? Ты же знал, куда везти нужно! - он не обвиняет, просто задает миллион вопросов, превышая все допустимые и вообще возможные скоростные режимы. Мысли слишком быстро приходят в голову и тут же покидают ее, не давая сосредоточиться на чем-то одном.
- Я подумал, что это не лучшая идея. - Сухёк пожимает плечами и словно бы даже не беспокоится. - Неужели тебе хотелось появиться перед одногруппниками в том виде, в котором ты был?
Сонджону кажется, что он прямо тут провалится под землю. Что он вчера творил? Что пришлось увидеть и выслушать Сухёку?
- Не беспокойся, ты не буянил. Ты тихонечко вырубился, и я решил, что сумею о тебе позаботиться лучше.
- Они сейчас, наверное, волнуются, ведь я ушел ночью и не предупредил никого.
- Телефон с утра разрывался, но парень - Дону, кажется, - вполне понял ситуацию и обещал тебя прикрыть. - Сухёк улыбается, словно сейчас спас страну, а Сонджону только и остается, что выдохнуть. Его обошли по всем фронтам. Он снова неопытный, желторотый птенец, за которым нужно следить и которого нужно оберегать. Он оседает на пол и смотрит вперед себя невидящим взглядом.
- Ну ты чего? - Сухёк садится рядом и обнимает за плечи. Расслабиться бы, а Сонджону только и хочется, чтобы его одного оставили.
- Прости, вот сейчас, правда, не лучший момент. Можно мне пару минут подумать?
- О чем? - кажется Сухёк не понимает, да и вообще не собирается понимать. Он пытается заглянуть младшему в глаза и улыбнуться, но Сонджон опускает голову на притянутые к груди колени и молчит. Значительно так молчит, что ничего не остается, кроме как подняться и отойти.
- Кофе будешь? - Сухёк не любит не понимать.
- Ага... - робкий кивок головы, Сонджону хочется сказать спасибо за то, что Сухёк носится с ним, как с маленьким, но так стыдно за свое поведение, что если он сейчас заглянет тому в глаза, то либо разрыдается, либо просто со стыда сгорит.
Сухёк оставляет Сонджона одного и, кажется, даже специально гремит на кухне особенно громко. Сонджону хочется над собой смеяться.
- Держи... - аромат кофе будоражит, и Сонджон забывает на секунду о стыде, поднимая голову и тут же встречаясь с чужим насмешливым взглядом. - Ну хотя бы кофе тебя расшевелило.
У него улыбка такая, что закачаешься, Сонджон уже в сотый раз ловит себя на том, что не умеет сопротивляться. Забирает кружку из чужих рук, робко касаясь холодными пальцами чужой кожи, а Сухёк, не отрывая взгляда, изучает его.
- Что?
- Ты, когда смущаешься, милый...
Сонджон уверен, что теперь он больше похож на помидор и никак не милый, а Сухёк только тянется к нему и осторожно касается губами его лба.
- Что бы ты там ни напридумывал, прекрати... Если бы мне не нравилось ухаживать за тобой, я бы не делал этого.
Сонджон, кажется, даже не удивлен тому, что Сухёк читает его мысли. Но желания быть постарше от этого не убавляется, и Сонджон буквально заставляет себя кивнуть. Все в порядке, он обязательно научится быть для Сухёка лучшим.
- Как твоя голова? - Сухёк ласково касается пальцами волос парня и вздыхает. А Сонджон еще несколько мгновений пытается понять, о чем вообще его спрашивают. Он так увлечен самоуничтожением, что совершенно ничего не чувствует, теперь же организм словно решает, что поздно разворачивать военные действия типа "Похмелье" и просто недовольно отзывается урчанием в животе.
- Не болит. Странно, что такого мы вчера пили?
- Если бы я знал... - Сухёк с содроганием вспоминает вереницу коктейлей и прочих жидкостей, которые появлялись на их столе. - Чонхва знает, что пить. Даже если она надеялась, что перепьет тебя быстро, она не собиралась с утра болеть. А ты молодец... заставил ее помучиться.
Под смех Сухёка Сонджон вновь падает лбом на колени и вздыхает.
- Я не собирался... просто... просто я не знаю.
- Ты хотел доказать, что ты взрослый.
- Я не... - Сонджон осекся. Наверное, Сухёк лучше него самого понимает, в чем тут дело. - Мне, наверное, пора домой.
- Давай хотя бы поедим. - Сухёк подскакивает даже вперед Сонджона и улыбается, приглашая того на кухню, но Сонджон отрицательно мотает головой и взглядом ищет свою кофту.
- Нет, я и так уже загулялся. От Сонгю достанется. Дону, конечно, смягчит удар, но мне не хочется...
- Ты не обязан перед ними оправдываться! - вдруг не выдерживает Сухёк и тут же отворачивается, словно это и не он вовсе сказал сейчас эти слова. - Ты ведь хочешь показать, что ты взрослый. Вот тебе возможность.
- Прости. - Сонджон подходит к нему в упор и, обнимая за плечи, утыкается носом в позвоночник. - Сегодня мы уже выяснили, что до взрослого мне далековато, так что пойду я в свою колыбельку.
Сухёк разворачивается на пятках и целует его несдержанно и страстно, так, что Сонджону хочется стонать от удовольствия, но он лишь отстраняется и улыбается, касаясь губами чужих ключиц.
- Хорошая попытка, но так нечестно... - Сухёк усмехается и, наконец, расслабленно вздыхает.
- Я просто совсем не хочу тебя отпускать.
- А ты не отпускай... тебе еще меня подвезти нужно! - Сонджон показывает язык и смеется в голос, а Сухёк идет собираться, признавая свое полное поражение и капитуляцию.
- В следующий раз я никуда тебя не отпущу! И делай ты, что хочешь... - Сонджон сидит на столе и расслабленно мотает ногами, и выходит этого у него совсем не по-детски, а как-то чересчур сексуально - так, что Сухёк, чтобы сдержать себя, подходит к нему и за руку тянет на пол, а потом - вон из квартиры, боясь, что передумает и вместо общежития увезет его куда-нибудь в другую страну.
Часть 4
- Ты с ума сошел? - Сонгю впервые повышает на него голос и буквально кричит, надрывая связки. А еще он ходит из угла в угол и то и дело с немым возмущением смотрит на Сонджона, которому вроде и стыдно должно быть, а с другой стороны он не понимает: за что? Сонгю задыхается, когда очередная его реплика остается без ответа, а младший только осматривает свои ногти и ждет, когда его, наконец, отпустят в свою комнату. - Неужели так сложно просто предупредить?
У Сонгю опускаются плечи, да и сам он словно бы становится меньше и печальнее.
- Нечестно так...
Он уходит, и от простого его взгляда у Сонджона словно бы в сердце все обрывается. Он осматривает каждого в комнате и вздыхает глубоко, не зная, стоит ли вообще оправдываться. Взгляд цепляется за сжатые в плотную линию губы Мёнсу, за окаменевшие плечи Хои, обиженного Сонёля, Ухёна, которому, видимо, все равно, и натыкается на улыбку Дону. И хотя она словно бы некстати в этой ситуации, Сонджон успокаивается, а его уголки губ трогает легкая улыбка.
- Хоть сделай вид, что тебе стыдно! - Мёнсу дергается и уходит; наконец, пустеет вся гостиная, оставляя Сонджона наедине со своими мыслями.
Сонджон опускается в кресло и прикрывает глаза, позволяя себе расслабиться. В его голове с десяток разных образов, и все они словно издеваются над ним: улыбающийся Сухёк, Чонхва с поднятым бокалом, злой Мёнсу и печальный лидер. Ему одновременно хочется вернуться назад, чтобы выдернуть этот момент из жизни, и вместе с тем ему нравится сама мысль о том, что он, наконец, не ребенок. Сухёк в его голове смеется громко и как-то противно - так, что хочется уши зажать и не слышать. Но есть ли смысл?
Сонджон резко вскакивает, вырывая себя из дурных фантазий, и глубоко вздыхает. Его пугает такой Сухёк, и хотя он всего лишь плод воображения младшего, Сонджону хочется тут же набрать его номер и убедиться в собственной неправоте. Но, развалившись на диване, по телефону болтает Сонёль, и Сонджон лишь вздыхает и отправляется в ванную - ему нужно смыть с кожи запах сигарет и алкоголя, который еще пять минут назад он не ощущал, а теперь тот буквально забивал нос и мешал дышать. Он включает горячую воду и на секунду останавливается, вглядываясь в собственное отражение в зеркале на стене. Изменилось ли в нем что-то? Кроме дурацких темных кругов под глазами и потухшего взгляда ровным счетом ничего не видно, к тому же, пар из душевой слишком быстро застилает поверхность, заставляя отражение дрогнуть на секунду и раствориться, оставляя Сонджона в полном одиночестве.
- Глупости какие! Я никогда в жизни не упрекал их в том, что у каждого есть своя личная жизнь, не требовал говорить, где они и с кем. Меня никто никогда не предупреждал... - Сонджону обидно до глубины души, хотя он прекрасно понимает всю глупость этих претензий, но злиться на кого-то другого легче, проще. Хотя бы потому, что тогда совесть перестает грызть его и без того замученную душу. Слишком много событий на одни сутки времени. Слишком много нового и непонятного.
- Ты слишком легко позволяешь себе влюбиться! Слишком быстро теряешь голову. Чересчур... - Сонджон выдыхает и сдергивает с себя одежду, отправляя ту в корзину с грязным бельем, а потом забивается в угол душевой и даже не пытается думать о чем-то одном... образы вновь начинают свой бег под тонкой кожицей прикрытых век.
В чувство его приводят холодные струи душа и настойчивый стук в дверь. Сонджон выключает воду, но молчит, упрямо не выползая из собственного укрытия.
- До ночи собрался там сидеть? Иди есть! Ухён ужин приготовил! - Сонджону кажется несправедливым, что позвать его попросили Мёнсу. Будь там Дону или хотя бы Ховон, он бы послушался, потому что ни один из них не позволил бы себе такого яда в голосе. Но за дверью Мёнсу, и спрятаться от чувства вины снова не выходит.
- Даже если до ночи! Какое тебе дело? - огрызается младший, чувствуя себя еще отвратнее, чем утром. В нем намешано столько эмоций, что они буквально бурлят в груди, делая больно. Сонджон пропускает момент, когда по щекам начинают течь слезы, просто всхлипывает и зажимает себе рот, надеясь, что Мёнсу уже ушел.
- Как знаешь... - он делает вид, что не слышал, и разворачивается, чтобы уйти, и каждый его шаг развязывает в душе Сонджона еще один узел на нервах, которые теперь, словно обвисшие нити на кукле, мешают собрать себя в единое целое. Сонджону кажется, что его предали, не позволив насладиться счастьем.
- Жестокие... жестокие... жестокие... - он колотит кулаком в стену и позволяет себе вдоволь наплакаться. Как только он выйдет из ванной, он должен будет стать прежним Сонджоном: всеми любимым, слегка истеричным младшим участником группы Infinite. И пусть теперь ему придется играть даже в общежитии, он справится. Ради Сухёка он должен постараться.
Его не ждут - это он понимает четко, открывая двери ванной и слыша из кухни приглушенный смех, - кажется, Дону рассказывает очередной анекдот. Сонджон закусывает губу и плетется в свою комнату, мечтая лишь растянуться на постели и забыться сном, может, тогда отступит это ощущение, в котором он барахтается, словно в вязком болоте.
- Да неужели... - язвительный голос Мёнсу режет слух. Сонджон не хочет оборачиваться, но чужой взгляд словно заставляет его.
- Что я сделал? - голос сухой и тихий, а Мёнсу лишь ухмыляется и бьет словами наотмашь.
- Тебе по пунктам? Начнем с того, что ты связался ни с тем парнем.
- Не ревнуй! - пытается пошутить Сонджон и искренне улыбается, надеясь не услышать ничего более обидного, но Мёнсу не намерен останавливаться.
- Прости, я нормальный... мне больше девушки нравятся. - Сонджон никогда не думал, что слова могут так сильно ранить. Он не морщится, не дрожит даже, просто делает шаг назад, пытаясь найти опору.
- Мёнсу! - голос Дону словно гром, Сонджон кожей чувствует злость, волнами расходящуюся от вечно улыбающегося рэпера, словно та материальна. Он наотмашь бьет Мёнсу по лицу, и звук удара застревает в мозгу младшего, эхом отражаясь ото всех поверхностей.
- Прекратите! - Сонджон не уверен, что это его голос. Он вообще не уверен, что смог бы сейчас что-то сказать, но он делает глубокий вздох и продолжает: - Прекратите это! Весь этот цирк! Прекратите!
Он срывается с места, забегая в комнату и хлопая дверью. В ушах все еще перемешиваются слова Мёнсу с последующим ударом, и Сонджону хочется выцарапать из себя эту боль. Он не готов платить такую цену за то, чтобы пять минут побыть счастливым.
Когда за стеной все стихает и открывается дверь в его комнату, Сонджон пытается сделать вид, что спит, но рваное дыхание и всхлипы выдают его с головой. Дону - младший узнает его по шагам - ложится рядом и обнимает осторожно, словно боится сломать.
- Не обращай внимания на них. Он не плохой, я уверен. - его тихий голос действует, как успокоительное. Сонджон еще несколько раз всхлипывает и затихает, позволяя себе побыть ребенком еще на один вечер. - Спи, я уверен, что завтра все изменится.
Сухёк смотрит в одну точку, не замечая никого вокруг. Он не уверен даже, что помнит, как добрался до клуба, приходит в себя лишь сидя в привычном кресле с кем-то из друзей, вливающим в себя, кажется, третью стопку текилы. Он мутным взглядом обводит окружающих и дергается, натыкаясь на насмешливый взгляд давней подруги. Чонхва, словно читая его мысли, улыбается и делает шаг в его сторону. Сухёку хочется хотя бы головой отрицательно мотнуть, отогнать ее от себя, но тело не слушается и позволяет девушке подобраться совсем близко. Чонхва с грацией кошки устраивается у Сухёка на коленях и слизывает соль с его руки, запивая ту текилой, и улыбается, надеясь сорвать с чужих губ поцелуй. Но Сухёк в одно мгновение приходит в себя и буквально дергается в сторону от девушки, явно не рассчитав, что при таком маневре Чонхва либо полетит на пол, либо вцепится в него всеми своими конечностями.
Окружающие смеются, глядя на сцепившуюся парочку, и Сухёк готов убить девушку. Но Чонхва вместе со всеми смеется над ситуацией и, не сползая с его колен, пытается поправить рубашку, за которую цеплялась за секунду до этого.
- Ты чего? Ты ведь всегда позволял... - она не договаривает, внимательно смотрит на Сухёка, и, словно бы находя ответ в его глазах, тихо вздыхает и смеется. - Да неужели? Так быстро?
- Что? - Сухёк хмурится. Он не любит не понимать, а эта девушка загадками говорит чаще, чем кто-то другой.
- Как же быстро он тебя охмурил. - Чонхва задумчиво стучит ноготком по щеке и вздыхает. - Хотя с такой-то мордашкой...
- Думай, что говоришь! - в этот раз она не успевает сориентироваться и схватиться за рубашку, и потому летит на пол, больно ударяясь пятой точкой.
- Ты психом становишься, когда влюбляешься! - она трет ушибленное место, с насмешкой глядит на парня, который, кажется, сейчас превратится в Цербера или, как минимум, какую-нибудь не очень дружелюбную зверушку.
- Я не влюбился! - рявкает Сухёк, опрокидывая в горло стопку текилы. Его бесит эта девушка, возомнившая, что она знает его лучше, чем кто-либо другой.
- Ага, а куклу свою ты просто так в клуб приводил, чтобы познакомить с нашей жизнью. Ты, кстати, его вчера куда отвез? В лав отель или к себе на квартиру? - по сжатым в кулаки рукам можно понять, что Чонхва в тысячный раз попадает в цель. Девушка по-кошачьи выгибается и хитро щурится, раздумывая какие-то свои мысли. - Ты сам себе ответь сначала на все вопросы, а потом спорь с Джа Чонхва... Я же вас как облупленных уже выучила.
Сухёк не бросает в нее пустым стаканом только потому, что Чонхва успевает исчезнуть в толпе ровно за секунду до того, как в воздухе повисает гробовое молчание, и только голос ее все еще звенит в ушах. "Не влюбился... конечно, совсем не влюбился... и не хочешь, чтобы он вот сейчас вошел в эти двери."
Сухёк ловит себя на том, что, действительно, сверлит взглядом вход в клуб, но, во-первых, откуда бы Сонджону знать его адрес, ведь, когда он привез его сюда, было темно, а, во-вторых, даже если младший может видеть в темноте и запоминает дорогу интуитивно, в клуб его не пустят за отсутствием приглашения или клубной карты. Такие уж правила у его друзей.
- Черт бы вас всех побрал. И Джиён заперся у себя в студии, ваяет очередной шедевр. Достал уже со своими альбомами, камбеками, турами! Лучшего друга последний раз 2 месяца назад видел.
Сухёк не до конца понимает, в какой момент он покупает бутылку виски и оказывается в своей машине. Он направляется к квартире Джиёна и давит педаль газа в пол так, что стрелку спидометра буквально зашкаливает, а ветер в ушах уже не свистит, а гулко воет.
- Ты что, влюбился? - Джиён не успевает дверь открыть и окинуть взглядом фигуру друга, как выдает диагноз, и Сухёку хочется или развернуться и уйти, или сразу провалиться под землю. Но тот улыбается и отходит в сторону, приглашая Сухёка в квартиру.
- И с чего всем в голову глупости лезут? - недовольно бурчит Хёк, проходя внутрь и тут же падая на диван. - Я к тебе, как к другу, пришел.
- С бутылкой виски?
- А почему бы не расслабиться...
- В 2 часа ночи?
- Ты все равно не спишь...
- С горя... - Джиён не успевает договорить - Сухёк смотрит таким взглядом, что становится понятно: лучше поверить и не задавать вопросов, когда будет нужно, он все расскажет сам. - Ладно, все понятно! Но в следующий раз хотя бы звони, я могу быть не один.
- У тебя запись альбома. В такие дни ты трахаешься только с синтезатором. - смех разряжает атмосферу. Джиён трясет головой и вздыхает, они слишком хорошо выучили друг друга, это даже страшно.
- Есть будешь или сразу перейдем к делу?
- Ну что ты так сразу... можем еще поговорить.
- Я не люблю прелюдий! - и снова улыбки. Сухёк открывает бутылку, а Джиён без слов ставит на стол бокалы и тарелку с фруктами.
- Ты еще предложи пить виски по правилам... - вздыхает Сухёк и тянется в шкаф за стопкой.
- Так ты и говори, что хочешь надраться. А то заливает мне тут про расслабиться! - Джиён падает в кресло и внимательно наблюдает за другом, пока тот разливает напиток. Ему очень интересно, что происходит внутри этого человека - сколько бы он ни был знаком с ним, сколько бы ни угадывал его поведение, Сухёк все равно умудряется оставаться загадкой.
- Ну, за то, чтобы утром эту ночь я не вспомнил! - Джиён смеется и выпивает напиток залпом.
- Мне из-за тебя придется на неделю выпуск альбома отодвинуть.
- Переживешь... - Сухёк не морщится даже, наливает вторую и выпивает ее ещё до того, как Джиён дотягивается до своей.
- Да уж конечно. - Джиён похож на представителя семейства кошачьих не меньше, чем Чонхва, но этот кот нравится Сухёку намного больше.
Утро не приносит облегчения. Сонджон выходит из комнаты нехотя, позволяя Дону буквально выпнуть себя, и тут же спотыкается на ровном месте, натыкаясь на взгляд Мёнсу, а когда мимо проходит лидер, и вовсе хочется развернуться и никогда больше не покидать пределов своей комнаты. Дону тихо шепчет на ухо о том, что прятаться - не выход, и Джону приходится смириться.
- Сделать тебе чай? - Дону практически за руку тянет Сонджона в кухню, но смешок Мёнсу словно пригвождает парня к месту, где он стоит.
- Что плохого я тебе сделал, что ты так себя ведешь?
- Я тебе еще вчера начал рассказывать...
- Это не твое дело, с кем я и где! - Сонджону хочется выть и лезть на стены, он не сделал ничего плохого, он не виноват, но, кажется, Мёнсу считает совсем иначе.
- Конечно, не мое! Но лидер, ребята и менеджер тут всех на уши поставили, беспокоясь и обзванивая больницы! И, как оказалось, это дело даже меня коснулось. А ты не то, что позвонить, ты даже записки не оставил, что уходишь развлекаться со своим наркоманом! - Мёнсу не повышает тон, но каждое его слово, словно острый нож, режет нервы Джона.
- Он не наркоман!
- И это все, что ты услышал? - Мёнсу вздыхает и отворачивается. - Ты достал со своим эгоизмом! Всех и очень конкретно достал!
- Мёнсу! - не выдерживает даже Сонгю. Он пытается встать между парнями, но Мёнсу словно уже ничего не держит.
- Тебе кажется, что мир вокруг тебя кружится, и за пределами твоего взгляда ничего не существует? А у людей тоже есть чувства, и они тоже хотят, что бы их понимали! А ты вбил себе в голову дурацкую любовь и хвостом готов за ним таскаться!
- Я не... - Сонджон опускает взгляд под напором тирады Мёнсу и словно бы гаснет. Он не таскается за ним и ничего не выдумывал, но нужно ли все это объяснять тому, кто уверен в себе настолько, что даже не допускает возможности существования другой истины.
- Да и этому своему ты же не нужен! Он получил от тебя все, что хотел!
- Мёнсу! - Дону, кажется, вновь собирается лезть в драку, так что Сонджон вскидывает руку, останавливая его, и тихо выдыхает.
- Не нужно, Дону! Не нужно! - он пустым взглядом осматривает комнату, чувствуя, как жжется каждый взгляд, и разворачивается к выходу. - Простите, пожалуйста, что заставил вас волноваться. Я не подумал, но я и не собирался так задерживаться... Простите!
Он замирает, надев ботинки и понимая, что даже на секунду не может здесь задержаться. А хочется, просто до безумия хочется, чтобы к нему подошел хоть один из ребят и, хлопнув по плечу, сказал, что такое бывает со всеми, но те, словно каменные изваяния, молча следят за передвижениями младшего. И когда попытка задержаться становится смешной и унизительной, Сонджон выходит из общежития, аккуратно прикрывая за собой дверь, и держится из последних сил, пытаясь сбежать как можно дальше, туда, где его не узнает никто.
Он останавливается на какой-то детской площадке, не уверенный в том, сколько он пробежал: квартал или половину города. Сонджон просто оседает на качели и смотрит на темный дисплей телефона, разрываемый желанием остаться в одиночестве и желанием спрятаться под защитой сильных рук Сухёка.
Пальцы дрожат, но он все же набирает номер и, не раздумывая, жмет кнопку вызова, а сердце в груди то бьется птицей, то замирает на секунду, когда в трубке раздается очередной звуковой сигнал.
- Алло... - Сухёк берет трубку на седьмом по счету гудке. Голос у него хриплый и сонный, Сонджон даже ругает себя за то, что звонит вот так, практически без повода. - Кто это?
- Сонджон... - голос теряется, а по ту сторону трубки Сухёк стремительно пытается собрать остатки своего разума в кучу. - Я...
- Джони! - словно бы вспоминает Сухёк, и что-то больно колет Сонджона в сердце. По ту сторону трубки слышен чей-то голос, но Сонджон старается не обращать внимания. - Прости, ты сейчас совсем не вовремя.
- Да, я понял. - сердце обрывается, и в грудной клетке словно образуется вакуум, мешающий дышать. - Прости.
- Что-то случилось? - Сухёк вздыхает, а Сонджон пытается оправдаться, чувствуя, что истеричные нотки в его голосе выдают его больше, чем что-либо еще.
- Нет, нет. Я просто хотел узнать, все ли в порядке! - он смеется натужно, а Сухёк по ту сторону усмехается.
- Все в порядке, хороший мой. Все в порядке!
- Сухёк, а...
- Уйди Джиён~а! - вздыхает Сухёк. - Прости, Сонджон, мне правда пора.
Он кладет трубку еще до того, как слышит тихое "Пока" от Сонджона, и пытается отпихнуть от себя спящего Джиёна. А Сонджон кусает губы до крови, надеясь, что все это сон, а через минуту он проснется в своей кровати и вместе с Мёнсу посмеется над глупым сном длиною в два дня. Но проснуться не получается, а по щекам текут непрошеные слезы и в груди сердце словно рвется на части, доказывая: всё, что сейчас происходит - не кошмар, который кончится утром, это много хуже, и оно будет грызть его еще очень долго.