у него в организме недостаток гелия, рыжести и сумасшествия. (с)
Название: Too much "not"...
Автор: ren aka Primmi
Бета: Франэ~
Фандом: EXO
Пейринг/Персонажи: Исин/Лухань, Лухань/...
Жанр: AU, ангст, эксперимент!
Статус: завершен
Предупреждение: экспериментально и странно.
Он...Он ладошки целует так, что, кажется, весь мир переворачивается с ног на голову и обязательно ухает обратно.
Он не знает, что такое не_нежность и всегда дарит такие взгляды, что влюбиться бы и не мучиться никогда больше.
А он, беспутный, смеется, зубы показывает и прикрывает глаза, словно никогда раньше/никогда больше.
Он дурманящий, сладкий, такой, что голова кружится, словно никогда и не было разума.
Ты слишком, чтобы быть правдой... - шепчет ему на ухо Лухань и замирает. Ему хочется не быть таким открытым, хочется не выдавать себя, но Исин лишь улыбается и треплет волосы на затылке.
Да, он слишком...
Да, он не правда...
И не его вина, что не_любовь/без_ответность... он бы убрал все ненужные знаки, стер бы все "не" и "может быть", но не судьба им двоим вместе быть.
Исин сцеловывает слезы с глаз Луханя и прижимает к себе. Нельзя...
И так продолжается до декабря, до ярких всполохов северного сияния под ресницами в закрытых глазах, до времени, когда в нем остаются одни лишь "не" и "может быть", которые он так старался скрыть от окружающих.
У Луханя душа светлая, солнечная, не способная даже поколебаться...
- Уйти? - Исин молча смотрит, как Лухань хмурится, и кажется не подает признаков жизни. Нет...
Молчание тянется вязкой карамелью за повисшим в воздухе вопросом, и Луханю ничего не остается, как встать со своего места и пойти к выходу. Это не значит, что они не увидятся, не значит, что придется забывать/вычеркивать/вырывать с корнем. Это просто констатация факта... Хватит.
Исин даже не смотрит вслед, чувствуя, что каждый шаг стирает с его лица привычную улыбку, а прозвеневший колокольчик и осторожно прикрытая дверь выбивают землю из-под ног.
Он не хочет отпускать.
Они не видятся день или два... Исин не_может/не_должен находиться в общежитии чужого факультета, Исину запрещается появляться на чужих лекциях, и он чувствует: от ухода Луханя всяких "не" и "запрещено" в голове стало слишком много. И он не спит часами/ночами/сутками, пытаясь выгнать из себя воспоминание о чужом хмуром взгляде. Ему хочется запомнить веселым, искрящимся, ярким, но в голове крутится лишь чужой усталый голос и удаляющиеся шаги.
Он наблюдает с дальних площадок. Сидит, никем не замеченный, на перилах, и ищет взглядом знакомую фигурку. Больно - знает, что больно, но не двигается даже когда фигурка, смеясь, проплывает мимо с одним из своих друзей. Исин лишь отмечает, что парень рядом очень высокий... и вообще весь очень, но верить в то, что Лухань так просто уходит, совсем не хочется. Ему хочется спросить, почему они не влюбились, почему, простая на первый взгляд, функция в нем не сработала и не позволила стать счастливым больше, чем на краткое мгновение между летом и зимой.
Исин прячет ладони в карманы и вспоминает, как грел чужие руки; теперь ему самому холодно, а функция "греть" осталась где-то в их общей осени. Он кутается в шарф, словно замерзший воробей, и хмурится. Морщинку на лбу чужие пальчики так же не стирают... даже мысленно.
Он возвращается в привычную среду и не замечает, как тонет в собственных тоске, боли и ненависти. Он чувствует все эмоции словно кончиками пальцев: они жгутся, царапают кожу, срывают корку с, казалось бы, заживших ран. Он вспоминает все: почему больше никогда/не_твой/не_стану_влюбляться, и его камнем тянет в пучину отчаяния, и даже сопротивляться сил не остается. Больно... просто... и до глупого смешно.
Он смеется, опьяненный парами алкоголя, равнодушный до боли, ослепленный ненавистью, сломанный внутри своего сердца.
- Предатель. - шепчет тихо, но разборчиво, так что глаза олененка распахиваются от удивления и по лицу пробегает тень. Исину все равно, что больше не его, он слишком помнит и запах, и прикосновения, и потому даже секунды на размышления не дает, вжимая в стену и кусая чужие губы... против воли.
Его отшвыривают резко, словно бездомного котенка, впечатывая в противоположную стену, и бьют рассчитанным ударом в подреберье, выбивая воздух из легких. На секунду темнеет в глазах, но тут же картинка фокусируется обратно. Перед Исином тот высокий и светлый, который очень... и вблизи он кажется еще красивее. Исин ухмыляется и получает еще один удар, теперь по лицу. Кажется, в эту секунду парень не справляется с собственными эмоциями: Исин замечает, как его кулаки сжимаются так, что белеют костяшки, видит, как сводит скулы от злости... Исину смешно и больно одновременно. Не то, что ему было нужно... совсем не то.
- Предатель. - повторяет он, стирая с губ кровь и улыбку. Парень замахивается еще раз, но Исину не составляет труда увернуться. - К черту тебя! К черту!
Лухань у дальней стены жмет ладони к губам и боится слово сказать. Он не узнает, не чувствует даже ничего близкого в парне перед ним. Исин не_ласковый, не_нежный, не_его. И это больно режется по нервам. Он знает, что сам вбил последний гвоздь в сердце этого человека, но в глубине души не чувствует ни капли своей вины.
Исин физически ощущает перемены в человеке: во взгляде Луханя, в расслабляющихся плечах, кажется, даже в ударах его сердца, становящихся тише и словно бы убаюкивающих пространство вокруг. Он кивает и улыбается в последний раз.
- Ага... не виноват... ни капли...
Он хлопает по плечу парня рядом и взглядом желает ему удачи. Ему не нужно повторять дважды. Так что он разворачивается и идет куда-то вперед, не разбирая даже дороги. Но в груди как-то предательски тянет, словно прося обернуться. Нельзя…
Исин поднимается к небу медленно, на каждую ступень смотрит так, словно она - отдельное произведение искусства и последнее, что он увидит в этой жизни. Тяжелые шаги эхом отражаются от стен и ватой забивают уши, тело еле держится в вертикальном положении и на каждом повороте он плечом собирает стены, морщась от противной фантомной боли... нечему болеть.
Он пытается не жмуриться, распахивая дверь на крышу и выталкивая собственное тело на белый снег, и уже не держит себя на ногах. Ангел получается пьяным, но Исин все равно улыбается... в хрусте снежинок под ним не слышно больше никаких тяжелых отзвуков, и даже сердце словно бы замирает, позволяя насладиться почти райским спокойствием.
Больше нет всяких "не", "может быть", "никогда", и кажется, что все, что было за этой дверью, можно разбить одним лишь движением. Исин встает на коленки и ладонями утопает в рыхлом снегу; одно движение - и от хлопка двери в душе поселяется какое-то новое, неизведанное чувство.
- К черту тебя! К черту! - он поднимается на ноги и чувствует, как душу тянет куда-то вниз, за парапет. И кажется, что небо ждет его именно там; оно не потеряно, не разбито, как его сердце, в нем можно утонуть, раствориться и никогда больше не видеть ни оленьих глаз, ни глупых улыбок, ни чертовых других, которые все-таки очень...
Исин смотрит пустым, невидящим взглядом в провал перед собой и сползает обратно в снег, ему не страшно, ему просто не хочется без этих глаз и улыбки...
- К черту. - нет ни слез, ни криков, ни даже банальной истерики. Исин просто по одной выдергивает из себя иголки воспоминаний, надеется, что с отравленной кровью из него уйдут мысли, и чувствует как выравнивается его дыхание, расправляются хмурые морщинки на лбу и появляется его прежняя улыбка...
Он переживает свое счастье во второй раз, в сотый раз обещая себе, что никогда_больше/ничей/никому... и улыбается солнечному лучику, скользящему по снегу к его руке.
Автор: ren aka Primmi
Бета: Франэ~
Фандом: EXO
Пейринг/Персонажи: Исин/Лухань, Лухань/...
Жанр: AU, ангст, эксперимент!
Статус: завершен
Предупреждение: экспериментально и странно.
Он...Он ладошки целует так, что, кажется, весь мир переворачивается с ног на голову и обязательно ухает обратно.
Он не знает, что такое не_нежность и всегда дарит такие взгляды, что влюбиться бы и не мучиться никогда больше.
А он, беспутный, смеется, зубы показывает и прикрывает глаза, словно никогда раньше/никогда больше.
Он дурманящий, сладкий, такой, что голова кружится, словно никогда и не было разума.
Ты слишком, чтобы быть правдой... - шепчет ему на ухо Лухань и замирает. Ему хочется не быть таким открытым, хочется не выдавать себя, но Исин лишь улыбается и треплет волосы на затылке.
Да, он слишком...
Да, он не правда...
И не его вина, что не_любовь/без_ответность... он бы убрал все ненужные знаки, стер бы все "не" и "может быть", но не судьба им двоим вместе быть.
Исин сцеловывает слезы с глаз Луханя и прижимает к себе. Нельзя...
И так продолжается до декабря, до ярких всполохов северного сияния под ресницами в закрытых глазах, до времени, когда в нем остаются одни лишь "не" и "может быть", которые он так старался скрыть от окружающих.
У Луханя душа светлая, солнечная, не способная даже поколебаться...
- Уйти? - Исин молча смотрит, как Лухань хмурится, и кажется не подает признаков жизни. Нет...
Молчание тянется вязкой карамелью за повисшим в воздухе вопросом, и Луханю ничего не остается, как встать со своего места и пойти к выходу. Это не значит, что они не увидятся, не значит, что придется забывать/вычеркивать/вырывать с корнем. Это просто констатация факта... Хватит.
Исин даже не смотрит вслед, чувствуя, что каждый шаг стирает с его лица привычную улыбку, а прозвеневший колокольчик и осторожно прикрытая дверь выбивают землю из-под ног.
Он не хочет отпускать.
Они не видятся день или два... Исин не_может/не_должен находиться в общежитии чужого факультета, Исину запрещается появляться на чужих лекциях, и он чувствует: от ухода Луханя всяких "не" и "запрещено" в голове стало слишком много. И он не спит часами/ночами/сутками, пытаясь выгнать из себя воспоминание о чужом хмуром взгляде. Ему хочется запомнить веселым, искрящимся, ярким, но в голове крутится лишь чужой усталый голос и удаляющиеся шаги.
Он наблюдает с дальних площадок. Сидит, никем не замеченный, на перилах, и ищет взглядом знакомую фигурку. Больно - знает, что больно, но не двигается даже когда фигурка, смеясь, проплывает мимо с одним из своих друзей. Исин лишь отмечает, что парень рядом очень высокий... и вообще весь очень, но верить в то, что Лухань так просто уходит, совсем не хочется. Ему хочется спросить, почему они не влюбились, почему, простая на первый взгляд, функция в нем не сработала и не позволила стать счастливым больше, чем на краткое мгновение между летом и зимой.
Исин прячет ладони в карманы и вспоминает, как грел чужие руки; теперь ему самому холодно, а функция "греть" осталась где-то в их общей осени. Он кутается в шарф, словно замерзший воробей, и хмурится. Морщинку на лбу чужие пальчики так же не стирают... даже мысленно.
Он возвращается в привычную среду и не замечает, как тонет в собственных тоске, боли и ненависти. Он чувствует все эмоции словно кончиками пальцев: они жгутся, царапают кожу, срывают корку с, казалось бы, заживших ран. Он вспоминает все: почему больше никогда/не_твой/не_стану_влюбляться, и его камнем тянет в пучину отчаяния, и даже сопротивляться сил не остается. Больно... просто... и до глупого смешно.
Он смеется, опьяненный парами алкоголя, равнодушный до боли, ослепленный ненавистью, сломанный внутри своего сердца.
- Предатель. - шепчет тихо, но разборчиво, так что глаза олененка распахиваются от удивления и по лицу пробегает тень. Исину все равно, что больше не его, он слишком помнит и запах, и прикосновения, и потому даже секунды на размышления не дает, вжимая в стену и кусая чужие губы... против воли.
Его отшвыривают резко, словно бездомного котенка, впечатывая в противоположную стену, и бьют рассчитанным ударом в подреберье, выбивая воздух из легких. На секунду темнеет в глазах, но тут же картинка фокусируется обратно. Перед Исином тот высокий и светлый, который очень... и вблизи он кажется еще красивее. Исин ухмыляется и получает еще один удар, теперь по лицу. Кажется, в эту секунду парень не справляется с собственными эмоциями: Исин замечает, как его кулаки сжимаются так, что белеют костяшки, видит, как сводит скулы от злости... Исину смешно и больно одновременно. Не то, что ему было нужно... совсем не то.
- Предатель. - повторяет он, стирая с губ кровь и улыбку. Парень замахивается еще раз, но Исину не составляет труда увернуться. - К черту тебя! К черту!
Лухань у дальней стены жмет ладони к губам и боится слово сказать. Он не узнает, не чувствует даже ничего близкого в парне перед ним. Исин не_ласковый, не_нежный, не_его. И это больно режется по нервам. Он знает, что сам вбил последний гвоздь в сердце этого человека, но в глубине души не чувствует ни капли своей вины.
Исин физически ощущает перемены в человеке: во взгляде Луханя, в расслабляющихся плечах, кажется, даже в ударах его сердца, становящихся тише и словно бы убаюкивающих пространство вокруг. Он кивает и улыбается в последний раз.
- Ага... не виноват... ни капли...
Он хлопает по плечу парня рядом и взглядом желает ему удачи. Ему не нужно повторять дважды. Так что он разворачивается и идет куда-то вперед, не разбирая даже дороги. Но в груди как-то предательски тянет, словно прося обернуться. Нельзя…
Исин поднимается к небу медленно, на каждую ступень смотрит так, словно она - отдельное произведение искусства и последнее, что он увидит в этой жизни. Тяжелые шаги эхом отражаются от стен и ватой забивают уши, тело еле держится в вертикальном положении и на каждом повороте он плечом собирает стены, морщась от противной фантомной боли... нечему болеть.
Он пытается не жмуриться, распахивая дверь на крышу и выталкивая собственное тело на белый снег, и уже не держит себя на ногах. Ангел получается пьяным, но Исин все равно улыбается... в хрусте снежинок под ним не слышно больше никаких тяжелых отзвуков, и даже сердце словно бы замирает, позволяя насладиться почти райским спокойствием.
Больше нет всяких "не", "может быть", "никогда", и кажется, что все, что было за этой дверью, можно разбить одним лишь движением. Исин встает на коленки и ладонями утопает в рыхлом снегу; одно движение - и от хлопка двери в душе поселяется какое-то новое, неизведанное чувство.
- К черту тебя! К черту! - он поднимается на ноги и чувствует, как душу тянет куда-то вниз, за парапет. И кажется, что небо ждет его именно там; оно не потеряно, не разбито, как его сердце, в нем можно утонуть, раствориться и никогда больше не видеть ни оленьих глаз, ни глупых улыбок, ни чертовых других, которые все-таки очень...
Исин смотрит пустым, невидящим взглядом в провал перед собой и сползает обратно в снег, ему не страшно, ему просто не хочется без этих глаз и улыбки...
- К черту. - нет ни слез, ни криков, ни даже банальной истерики. Исин просто по одной выдергивает из себя иголки воспоминаний, надеется, что с отравленной кровью из него уйдут мысли, и чувствует как выравнивается его дыхание, расправляются хмурые морщинки на лбу и появляется его прежняя улыбка...
Он переживает свое счастье во второй раз, в сотый раз обещая себе, что никогда_больше/ничей/никому... и улыбается солнечному лучику, скользящему по снегу к его руке.
-
-
20.06.2012 в 18:23И как же хочется сгрести Исина в объятия и греть. Может ему теперь и так проживется, но ведь хочется.
Что-то тут я совсем не понимаю Лулу... вот как-то никак.
В общем я лузер и не умею писать такие хорошие отзывы, как ты.
Но очень зацепило
спасибо ♥
-
-
20.06.2012 в 20:14Что-то тут я совсем не понимаю Лулу... вот как-то никак.
а я вполне... Исин хочет любить, да не умеет... с ним холодно...
Отзыв хороший, да и вообще главное ведь, что он есть...
спасибо...
-
-
21.06.2012 в 00:14о, Исин как я ХД
-
-
21.06.2012 в 05:13мне вот интересно...
мы с тобой так хорошо чувствуем друг друга, потому что очень похожи?
так... риторический вопрос...
-
-
29.03.2013 в 14:03-
-
29.03.2013 в 21:26