у него в организме недостаток гелия, рыжести и сумасшествия. (с)
Времени на удивление не было, поэтому я лишь ответила не его поцелуй.
Никто из нас не понимал, зачем он это делает. Эдвард подхватил меня на руки и через несколько секунд мы оказались в комнате. Платье полетело прочь, а следом и его брюки с рубашкой. Мы будто пытались уничтожить друг друга поцелуями. Сознание исчезло, оставляя немое понимание того, что это последняя наша с ним подобная встреча. Тело превратилось в оголенный нерв, каждое касание Эдварда отзывалось внутри взрывом атомной бомбы. Исцарапанная и избитая душа тихо подвывала в такт нашим движениям. Я облизала пересохшие губы и попыталась хоть на мгновение задуматься о том, что делаю.
Губы Эдварда оставляли пылающие следы на шее, груди, животе… я горела… горела в аду, но ад был единственным местом, куда я мечтала попасть.
Никто из нас не понимал, зачем он это делает. Эдвард подхватил меня на руки и через несколько секунд мы оказались в комнате. Платье полетело прочь, а следом и его брюки с рубашкой. Мы будто пытались уничтожить друг друга поцелуями. Сознание исчезло, оставляя немое понимание того, что это последняя наша с ним подобная встреча. Тело превратилось в оголенный нерв, каждое касание Эдварда отзывалось внутри взрывом атомной бомбы. Исцарапанная и избитая душа тихо подвывала в такт нашим движениям. Я облизала пересохшие губы и попыталась хоть на мгновение задуматься о том, что делаю.
Губы Эдварда оставляли пылающие следы на шее, груди, животе… я горела… горела в аду, но ад был единственным местом, куда я мечтала попасть.