у него в организме недостаток гелия, рыжести и сумасшествия. (с)
Название: Мне без тебя горько...
Автор: ren
Описание заявки: Kitsuri "Лэй, Лухан (слэш или нет решишь сама), у одного состояние, когда очень хочется сказать, но слова просто не лезут из горла. Ссора на этой почве. И при ссоре вылазят их настоящие сущности, что они так долго друг ото друга скрывали."
Не знаю, насколько я попала в заявку да попала ли вообще. Если что, заявка останется в силе, только скажи ^___^
Мне без тебя горько...Лухань морщится от яркого солнца, открывая глаза и тут же прикрывая их рукой. Кто-то снова не закрыл шторы. Или открыл их слишком рано. Он пытается перевернуться и уйти от этого несносного света, но что-то мешает. Что-то тяжелое и предположительно уснувшее поперек одеяла. И ничего в голове, кроме как "дурной", не крутится. Все уже свыклись, Сюминь и Чен даже к Китаю привыкли, а Исин все так же глупо путает двери в комнаты, до ночи теряется в зеркалах тренировочного зала и все больше молчит, словно и не знакомы они долгое время, словно не его группа, словно не он это.
- Эй, эй... - он ласково треплет младшего по плечу и улыбается. Спящий Исин вызывает в его душе какую-то теплоту и щемящую нежность. Во сне он никогда не хмурится, и все черты его лица словно бы становятся мягче, проще даже.
Исин неловко отмахивается от источника шума и заворачивается в кокон одеяла, не готовый к пробуждению. Луханю хочется знать, во сколько же он пришел сегодня, но что у спящего, что у разбуженного Исина ничего не добьешься. А теперь, когда Исин смешался с Лэем, Лухань перестал находить в нем очертания своего друга. Это колет где-то в груди, но Лухань запрещает себе думать и анализировать. Исин - это Исин. И Лэй не мог бы изменить его, но какой-то внутренний червь все же грызет сердце, и Луханю ничего не остается, как устало вздохнуть. Как он может помочь человеку, который с самим собой справиться не в силах.
- Не уходи... - стоит только Луханю попытаться выбраться из-под одеяла, Лэй тут же открывает глаза, и, хотя смотрит только в белизну покрывала, Лухань все понимает, он знает этот взгляд. Спящий Исин ему нравится больше, чем бодрствующий Исин.
Они лежат молча, и каждый думает о чем-то своем; возможно, в мыслях Исина - космос, возможно, Лухань мог бы утонуть в его глазах, но слишком холодно смотрит на него Лэй, заставляя каждый раз отступать назад, к стене, к другим участникам, теряя связь с улыбкой Исина.
- Почему ты такой? - стоит Луханю открыть рот, как Лэй тут же поднимается, скидывая с себя одеяло, и уходит, молча, заставляя Луханя бессильно сжимать кулаки и ругать самого себя. Ему кажется, что он не дождался всего одну секунду, не дал самому раскрыться, надавил... и это бесит Луханя больше, чем Исин вместе со всеми его замашками.
Ежедневно они проводят вместе неминуемо много времени: сталкиваются в кухне за завтраком, в коридорах студии, в танцзале; и каждый раз Луханю все больше и больше хочется ударить парня напротив, чувствуя, что из того ускользают последние знакомые черты. У Исина была добрая и мягкая улыбка, Лэй улыбается отстраненно и словно бы смотрит сквозь собеседника; Исину ничего не стоило обнять Луханя, утыкаясь носом в затылок, а Лэй чаще всего даже близко не подходит, не касается старшего; Исин...
Лухань дергает сам себя, заставляя не думать, не сравнивать, ведь он же убедил себя, что Лэй не мог заполнить Исина настолько, но каждый его взгляд в его сторону натыкается на ледяную стену.
- Пожалуйста... - когда они случайно оказываются в танцзале наедине, Лухань уже готов тащить Исина к ведьмаку какому-нибудь или шаману, чтобы только вытравили из него этого неприкаянного и холодного. Он смотрит серьезно и надеется на каплю понимания, но Лэй лишь склоняет голову набок и ждет продолжения. В нем ни капли от прежнего друга, а в глазах - ледяная равнина, словно он никогда не был человеком.
- Что? - Луханю хочется сбежать, когда он слышит чужой, сухой и профильтрованный на эмоции, голос, в нем бушуют такие бури, что на мгновение темнеет в глазах, а после он просто не может сдержаться.
- За что? За что ты так со мной? Что во мне такого, что нужно вести себя со мной, как робот? - Лухань срывается на банальнейшую истерику, чувствуя, что будь они в кухне, он обязательно запустил бы в Лэя тарелкой, но здесь, в пустоте танцзала, он может лишь кричать и бить кулаками ни в чем не повинную стену.
Лэй не дышит ровно 5 секунд... Ровно 5 секунд Луханю кажется, что он видит прежнего Исина... Ровно 5 секунд...
- С чего ты взял, что я робот? Да и кто ты, чтобы выслуживаться перед тобой и быть собачкой? - Лухань пропускает слова мимо ушей, слушая звон откуда-то из глубины, до него слишком медленно доходит та волна ненависти, что раскатывается в стороны от Лэя. Он даже смотрит невнимательно, просто пытается удержаться взглядом на лице, но то и дело скользит куда-то в пол, теряя связь с реальностью. - Кто ты?
Сознательно делая акценты, повторяет Лэй и, беря старшего пальцами за подбородок, приподнимает его лицо так, чтобы смотреть прямо в глаза.
- Я... - он закрывает глаза, словно его изнутри сжигает что-то более страшное и вечное, чем ненависть, а когда открывает их, Лухань уже ровным счетом не понимает ничего. - Я для тебя душу вывернул, знаешь? Рядом был, искал тебя, находил и терял... слышишь, ежедневно терял в Крисах, Сехунах, Каях и прочих... каждый божий день тебе было важно уйти к кому-то, кто еще не приелся. Ты сам замечал, сколько боли приносил мне своими рассказами о том, как весело тебе развлекаться с ними со всеми? Замечал хоть один раз, скажи? - Исин оттолкнул от себя Луханя так, словно тот был тряпичной куклой, и, даже не задумываясь о равновесии, Лухань повалился на пол, чувствуя острую боль в лодыжке, но не смея пошевелиться. Не знал он, ничего не знал и не подозревал даже, и сейчас, словно каменная лавина, его било каждое слово Исина-Лэя, которого, как оказалось, он не знал вообще никогда.
- Дай мне дышать, слышишь! Дай! - Исин пнул музыкальный центр и выдохнул; в груди нестерпимо жгло болью, и ничего святого не оставалось: ни любви, ни ненависти... - Я не могу больше терять, нечего мне больше терять!
Лухань, словно во сне, наблюдал, как безвольно опустилось тело Исина на пол, в голове не крутились даже мысли, словно пленка кончилась, застыв на последнем кадре, и только свой же тяжелый вдох и словно заполнивший вдруг комнату шум собственной крови в ушах заставил Луханя придти в себя. Не поднимаясь с колен, он дополз до Исина, цепляясь за него тонкими пальцами, стараясь забрать себе как можно больше, как можно ближе, не оставить никому ни одного кусочка. И Исин больше не сопротивлялся, чувствуя чужие острые ногти на собственной коже, а потом теплые губы и слезы, чужие слезы на собственных щеках. Они молчали, давясь поцелуями и прикосновениями, словно ни дня больше не будет в их вселенной, которая теперь взрывалась фейерверками и яркими световыми вспышками. Исин не дышал, прижимал к себе Луханя и не дышал, стремясь прекратить собственную пытку и поверить, и только чужие пальцы, разглаживающие тонкие линии морщин на лбу, изучающие его лицо, дрожащие и словно непокорные своему хозяину, залечивали на его сердце каждый шрам и пускали в темноту души солнце.
Когда Исин, наконец, сумел открыть глаза, он увидел лишь робкую улыбку, Лухань словно светился изнутри каким-то особенным светом.
- Прости... я был слепым.
Автор: ren
Описание заявки: Kitsuri "Лэй, Лухан (слэш или нет решишь сама), у одного состояние, когда очень хочется сказать, но слова просто не лезут из горла. Ссора на этой почве. И при ссоре вылазят их настоящие сущности, что они так долго друг ото друга скрывали."
Не знаю, насколько я попала в заявку да попала ли вообще. Если что, заявка останется в силе, только скажи ^___^
Мне без тебя горько...Лухань морщится от яркого солнца, открывая глаза и тут же прикрывая их рукой. Кто-то снова не закрыл шторы. Или открыл их слишком рано. Он пытается перевернуться и уйти от этого несносного света, но что-то мешает. Что-то тяжелое и предположительно уснувшее поперек одеяла. И ничего в голове, кроме как "дурной", не крутится. Все уже свыклись, Сюминь и Чен даже к Китаю привыкли, а Исин все так же глупо путает двери в комнаты, до ночи теряется в зеркалах тренировочного зала и все больше молчит, словно и не знакомы они долгое время, словно не его группа, словно не он это.
- Эй, эй... - он ласково треплет младшего по плечу и улыбается. Спящий Исин вызывает в его душе какую-то теплоту и щемящую нежность. Во сне он никогда не хмурится, и все черты его лица словно бы становятся мягче, проще даже.
Исин неловко отмахивается от источника шума и заворачивается в кокон одеяла, не готовый к пробуждению. Луханю хочется знать, во сколько же он пришел сегодня, но что у спящего, что у разбуженного Исина ничего не добьешься. А теперь, когда Исин смешался с Лэем, Лухань перестал находить в нем очертания своего друга. Это колет где-то в груди, но Лухань запрещает себе думать и анализировать. Исин - это Исин. И Лэй не мог бы изменить его, но какой-то внутренний червь все же грызет сердце, и Луханю ничего не остается, как устало вздохнуть. Как он может помочь человеку, который с самим собой справиться не в силах.
- Не уходи... - стоит только Луханю попытаться выбраться из-под одеяла, Лэй тут же открывает глаза, и, хотя смотрит только в белизну покрывала, Лухань все понимает, он знает этот взгляд. Спящий Исин ему нравится больше, чем бодрствующий Исин.
Они лежат молча, и каждый думает о чем-то своем; возможно, в мыслях Исина - космос, возможно, Лухань мог бы утонуть в его глазах, но слишком холодно смотрит на него Лэй, заставляя каждый раз отступать назад, к стене, к другим участникам, теряя связь с улыбкой Исина.
- Почему ты такой? - стоит Луханю открыть рот, как Лэй тут же поднимается, скидывая с себя одеяло, и уходит, молча, заставляя Луханя бессильно сжимать кулаки и ругать самого себя. Ему кажется, что он не дождался всего одну секунду, не дал самому раскрыться, надавил... и это бесит Луханя больше, чем Исин вместе со всеми его замашками.
Ежедневно они проводят вместе неминуемо много времени: сталкиваются в кухне за завтраком, в коридорах студии, в танцзале; и каждый раз Луханю все больше и больше хочется ударить парня напротив, чувствуя, что из того ускользают последние знакомые черты. У Исина была добрая и мягкая улыбка, Лэй улыбается отстраненно и словно бы смотрит сквозь собеседника; Исину ничего не стоило обнять Луханя, утыкаясь носом в затылок, а Лэй чаще всего даже близко не подходит, не касается старшего; Исин...
Лухань дергает сам себя, заставляя не думать, не сравнивать, ведь он же убедил себя, что Лэй не мог заполнить Исина настолько, но каждый его взгляд в его сторону натыкается на ледяную стену.
- Пожалуйста... - когда они случайно оказываются в танцзале наедине, Лухань уже готов тащить Исина к ведьмаку какому-нибудь или шаману, чтобы только вытравили из него этого неприкаянного и холодного. Он смотрит серьезно и надеется на каплю понимания, но Лэй лишь склоняет голову набок и ждет продолжения. В нем ни капли от прежнего друга, а в глазах - ледяная равнина, словно он никогда не был человеком.
- Что? - Луханю хочется сбежать, когда он слышит чужой, сухой и профильтрованный на эмоции, голос, в нем бушуют такие бури, что на мгновение темнеет в глазах, а после он просто не может сдержаться.
- За что? За что ты так со мной? Что во мне такого, что нужно вести себя со мной, как робот? - Лухань срывается на банальнейшую истерику, чувствуя, что будь они в кухне, он обязательно запустил бы в Лэя тарелкой, но здесь, в пустоте танцзала, он может лишь кричать и бить кулаками ни в чем не повинную стену.
Лэй не дышит ровно 5 секунд... Ровно 5 секунд Луханю кажется, что он видит прежнего Исина... Ровно 5 секунд...
- С чего ты взял, что я робот? Да и кто ты, чтобы выслуживаться перед тобой и быть собачкой? - Лухань пропускает слова мимо ушей, слушая звон откуда-то из глубины, до него слишком медленно доходит та волна ненависти, что раскатывается в стороны от Лэя. Он даже смотрит невнимательно, просто пытается удержаться взглядом на лице, но то и дело скользит куда-то в пол, теряя связь с реальностью. - Кто ты?
Сознательно делая акценты, повторяет Лэй и, беря старшего пальцами за подбородок, приподнимает его лицо так, чтобы смотреть прямо в глаза.
- Я... - он закрывает глаза, словно его изнутри сжигает что-то более страшное и вечное, чем ненависть, а когда открывает их, Лухань уже ровным счетом не понимает ничего. - Я для тебя душу вывернул, знаешь? Рядом был, искал тебя, находил и терял... слышишь, ежедневно терял в Крисах, Сехунах, Каях и прочих... каждый божий день тебе было важно уйти к кому-то, кто еще не приелся. Ты сам замечал, сколько боли приносил мне своими рассказами о том, как весело тебе развлекаться с ними со всеми? Замечал хоть один раз, скажи? - Исин оттолкнул от себя Луханя так, словно тот был тряпичной куклой, и, даже не задумываясь о равновесии, Лухань повалился на пол, чувствуя острую боль в лодыжке, но не смея пошевелиться. Не знал он, ничего не знал и не подозревал даже, и сейчас, словно каменная лавина, его било каждое слово Исина-Лэя, которого, как оказалось, он не знал вообще никогда.
- Дай мне дышать, слышишь! Дай! - Исин пнул музыкальный центр и выдохнул; в груди нестерпимо жгло болью, и ничего святого не оставалось: ни любви, ни ненависти... - Я не могу больше терять, нечего мне больше терять!
Лухань, словно во сне, наблюдал, как безвольно опустилось тело Исина на пол, в голове не крутились даже мысли, словно пленка кончилась, застыв на последнем кадре, и только свой же тяжелый вдох и словно заполнивший вдруг комнату шум собственной крови в ушах заставил Луханя придти в себя. Не поднимаясь с колен, он дополз до Исина, цепляясь за него тонкими пальцами, стараясь забрать себе как можно больше, как можно ближе, не оставить никому ни одного кусочка. И Исин больше не сопротивлялся, чувствуя чужие острые ногти на собственной коже, а потом теплые губы и слезы, чужие слезы на собственных щеках. Они молчали, давясь поцелуями и прикосновениями, словно ни дня больше не будет в их вселенной, которая теперь взрывалась фейерверками и яркими световыми вспышками. Исин не дышал, прижимал к себе Луханя и не дышал, стремясь прекратить собственную пытку и поверить, и только чужие пальцы, разглаживающие тонкие линии морщин на лбу, изучающие его лицо, дрожащие и словно непокорные своему хозяину, залечивали на его сердце каждый шрам и пускали в темноту души солнце.
Когда Исин, наконец, сумел открыть глаза, он увидел лишь робкую улыбку, Лухань словно светился изнутри каким-то особенным светом.
- Прости... я был слепым.
@темы: фанфик, Аттракцион невиданной щедрости, EXO, Luhan, Yi Xing
-
-
03.08.2012 в 16:09Извините, что вперед заказчика)
Рен, мой любимый пейринг, любимый жанр и любимое обыгрывание реальности/образа. Болезненно-приятно. Спасибо.
-
-
03.08.2012 в 16:19Как у тебя такое выходит писать?! Я даже представить не могла, что моя запутанная заявка принесет такие плоды...
Волшебница моя
Исин такой хрупкий в своих попытках сдерживаться. И такой собственник. И слишком искренний тоже в порывах...вот когда приходит спать к Луханю. Вот вроде и обещал себе, что не будет искать его, а ведь все равно по ночам сдавался, находил и грелся об него.... эх, Исина-Исина
Хочется, чтобы Лу теперь больше не выпускал его из объятий.
стараясь забрать себе как можно больше, как можно ближе, не оставить никому ни одного кусочка. просто вот в мозг и по сердцу...
Рина...это про сто без слов
-
-
03.08.2012 в 18:06Спасибо) и любимое обыгрывание реальности/образа
просто я каждый раз за это цепляюсь и у мня всегда Лэй от Исина очень отличается... не знаю даже по какому принципу)
Kitsuri, как у меня выходит писать? сидишь себе радостный и скучный на работе, а оно приходит...
даже обидно, что не можешь продумать вначале и сам не знаешь, что вообще получится-то.
Хочется, чтобы Лу теперь больше не выпускал его из объятий.
думаю, он постарается ^___^
Рина...это про сто без слов
спасибо, солнце!
-
-
03.08.2012 в 18:08-
-
03.08.2012 в 18:25-
-
03.08.2012 в 18:38-
-
03.08.2012 в 18:42я уже сказала, не смей даже заикаться о том, что ты как-то не так пишешь!
-
-
03.08.2012 в 18:53ну..мне вот тчо-то как-то...как муза я продуктивнее
-
-
03.08.2012 в 18:55ну что? ты в музы, я в комментаторы... все честно!
-
-
03.08.2012 в 19:35-
-
03.08.2012 в 19:36-
-
03.08.2012 в 19:37-
-
03.08.2012 в 19:37-
-
03.08.2012 в 19:39